Равноправие полов должно утвердиться в государственной символике. Ни малейшего перекоса ни в одну из половых сторон! Скажем, орел на гербе ФРГ должен быть дополнен фигурой орлицы — чтобы не обижать женскую половину этого гордого семейства пернатых.

Не крутите пальцем у виска. Тут вопрос высокой политики. Кристин Розе-Меринг (Kristin Rose-Möhring), уполномоченная по вопросам равноправия в министерстве по делам семьи, пожилых людей, женщин и молодежи, выступила с предложением внести изменения в текст государственного гимна Германии. Ей не нравится слово brüderlich (братски) в четвертой строке. Там, где про сердце и руку. «Danach lasst uns alle streben brüderlich mit Herz und Hand!» «К ним давайте все стремиться братски сердцем и рукой!» К ним — это к единству, праву и свободе. Но почему братски? Почему не сестрински? Сестрам же обидно! Разве нет?

И уж, конечно, не устраивает ее слово Vaterland (отечество) во второй, восьмой и последней строках. Почему VATER-Land? Почему не MÜTTER? Бессовестнейшим образом обошли матерей.

Уполномоченная настаивает, что гимн должен быть подвержен процедуре половой нейтрализации. Заменить слово «братски» на труднопостижимое, но бесполое couragiert. Нечто вроде «смело», «отважно», «мужественно» (стоп-стоп, третий перевод убираем!).

А пресловутый Vaterland заменить на Heimatland («родная страна»), благо, в немецком языке слово «ланд» (DAS Land) среднего рода.

Бундесканцлер Ангела Меркель отреагировала на инициативу вполне нейтрально. «Нет необходимости что-либо менять», — заявила она. И ее можно понять. Ведь менять пришлось бы очень много. Например, ее должность — по-немецки Bundeskanzlerin — тоже часть государственной символики. Как же быть с окончанием «in»? Оно ЖЕНСКОГО рода! Неполиткорректно! Мужскому роду обидно. Тут либо менять правила языка и внедрять в название должности грамматические признаки среднего рода. Либо впихивать в кресло главы правительства вторую фигуру. Мужскую. Для гендерного противовеса. «Мы, бундесканцлер(ша)…»

А ведь Ангела Меркель по-прежнему не желает делиться властью.

И все же инициатива Кристин Розе-Меринг отнюдь не угасла. Наоборот, всколыхнула острые дебаты.

Ее сторонники приводят примеры Канады и Австрии, в чьих гимнах недавно был наведен гендерный порядок. Канадцы устыдились слова «сыновья» в строке про любовь к родине. В новой редакции содержится призыв «пробуди любовь к родине во всех твоих людях», а не только в однополых сыновьях.

В Австрии строка гимна про великих сынов родины дополнена великими дочерьми. Всем по серьге.

Значит, и Германия не должна плестись в хвосте, утверждают сторонники переделки гимна. Им возражают сторонники чистоты немецкого языка. Couragiert — корявая замена слову brüderlich. Вместо ударения на первый слог — ударение на третий, что меняет ритмику фразы и выбивается из музыкального лада. Спортивные фанаты тут же проявили озабоченность: когда они поют немецкий гимн на трибунах стадионов, не будут ли спотыкаться на этой фразе?! Не говоря уж об изменении смысла: где «братски», а где «с куражом», то бишь «отважно».

Сторонники высыпали ворох других вариантов, лишь бы одолеть «ненавистное братство»: freundschaftlich («дружески»), gleichgesinnt («в равной мере»), voller Freud («переполняясь радостью»). Впору объявлять всенародное голосование.

Насчет Heimatland встревожились левые и либералы. Дескать, слово Heimat (родина) замусолили в своих лозунгах правые радикалы. Неужто запоем в голос с неонаци? Отрезвевшие сторонники переделки гимна внесли другое предложение: Bundesstaat (федеративное государство). «Blühe, deutscher Bundesstaat!» «Цвети, немецкое федеративное государство!». А что, вполне конституционно.

И как-то ускользает в пылу спора мысль о том, что текст гимна — это не просто «слова», а знаменитая «Песнь немцев» Гофмана фон Фаллерслебена, жемчужина немецкой поэзии, классика. И если допустимо переделывать бессмертное творение фон Фаллерслебена под злобу дня, то как же быть с прочей классикой?! Ее тоже «оскопить»?

---

---

Вот хрестоматийные строки Гете: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой». Извините, что значит «тот»?! А «та»?!

Переписать сексиста Гете! И не просто грамматически переписать, а сюжетно. Дополнить трагедию «Фауст» новыми пространными эпизодами, в которых бедняжка Гретхен проделала со своим ветренным любовником то же, что и он с ней. Поматросила и бросила. Добавить второй финал к «Страданиям юного Вертера»: пусть и недоступная красавица Лотта тоже наложит на себя руки во имя равноправия полов!

А волшебная, загадочная, многократно воспетая Лорелея? Тут вам и классика, и символ Германии, и все что хочешь! Почему образ «шепчущей скалы» над Рейном слит с образом Речной девы? Что за сексистские намеки? Что за статуя русалки, замершей под речным утесом? Памятник секс-рабыне?! Нет, Лорелею тоже надо лишить признаков пола. Кромсать так кромсать.

И не только немецкую классику. Коль скоро ее образы широко шагнули по миру, то и устремиться вслед, щелкая ножницами.

Например, читаем у Мандельштама, в «Декабристе»: «Все перепуталось, и сладко повторять: Россия, Лета, Лорелея». Это надо же, три перепутавшихся кита — и каждый, елки-палки, женского рода. Несправедливо. Тот же Мандельштам, двумя строфами выше: «Подруга рейнская тихонько говорит, вольнолюбивая гитара…» Что значит подруга? Почему не друг? Переделать!

Возможностей миллион. Гитару заменить на среднего рода фортепиано (DAS Klavier). И пусть герой стихотворения без сексистских грамматических форм сладко повторяет: «Россиё, лето, Лорелеё». За что сторонники ёсификации русского языка еще и спасибо скажут.

Читайте также:

• Четыре мифа о равноправии полов в Германии
• Медведь на гербе Берлина останется без половых признаков
• Трех слов стерпеть не могут: феминистки обиделись на стихотворение о любви

---