В немецких школах появляется все больше так называемых «классов добро пожаловать» (нем. Willkommensklassen) для детей, не говорящих по-немецки. Наша колумнистка, переехавшая вместе с детьми в Берлин совсем недавно, делится первыми противоречивыми впечатлениями.

Недавно я писала о своих впечатлениях о немецком детском садике и вот сейчас собралась с мыслями и решила рассказать о школе. Речь пойдет об интеграционном классе, куда, к сожалению (именно к сожалению! Потом поймете, почему), ходит пока мой сын.

Мой сын закончил 1-й класс в самой обычной школе в Калуге, поэтому, попав в немецкий (интеграционный) класс, мы вовсю сравнивали и удивлялись. А удивляться пришлось многому. Когда Макс отходил в школу первые две недели, я разразилась восторженным постом в фейсбуке, как все замечательно в немецкой школе, как все чУдно и чуднО и как мы бесконечно довольны. Сейчас, по прошествии четырех месяцев, я уже более трезво и менее восторженно оцениваю немецкую систему школьного образования.

Первые дни Макс вопил по скайпу бабушке в России: «Представляешь, тут нет формы! Нет сменки! И единица — это самая лучшая оценка!»

Да, это сразу бросается в глаза и вызывает дикие восторги — возможность ходить в школу в любимой толстовке и не втискиваться по утрам в ненавистные рубашки и пиджаки. С чем мы без сожаления распрощались, так это со школьной формой.

При более пристальном взгляде замечаешь, что в немецкой школе больше свободы во всем, не только в одежде. Перемены дети проводят на свежем воздухе — на школьном дворе, где у них есть и столы для пинг-понга, и мини-ферма с кроликами, и даже парты и детская площадка. В калужской школе дети проводят перемены, сшибая друг друга в коридорах. Выходить на улицу младшим школьникам строжайше запрещено.

По вторникам у Макса «кухня» — урок кулинарии, на котором все дети надевают колпаки, повязывают фартуки и под предводительством фрау Кариес (да-да! Макс уверяет, что ее зовут именно так!) готовят всякие вкусняхи — пиццу, печенья, салаты, спагетти. Помимо «кухни» в расписании еще значится дивный урок «шпрахкурс», на котором учитель выкатывает в центр класса телевизор и все смотрят мультики на немецком. В школе есть еще некая «Вилла» — огромная комната с большим выбором настольных игр, пазлов и игрушек, — куда отправляют детей за хорошее поведение и хорошие оценки за тесты.

Вот это вот все меня пленило и покорило в первые недели. А потом… Нет, не начались проблемы, но я посмотрела вглубь, ведь учеба не ограничивается испеченными пирожками и играми с кроликами.

Уроки тут проходят совсем по-другому, нежели было у нас в российской школе. Учитель раздает детям тесты, причем каждому — свой, потому что класс смешанный, интеграционный, в нем учатся дети из разных стран, разных возрастов, разной степени подготовки. И ученики решают эти тесты самостоятельно, а потом учитель проверяет, исправляет ошибки. Все!

Но больше всего меня смущает то, что ученик сам определяет объем своей работы на уроке. Он должен подойти к папке, где сложены тесты по математике и прописи по немецкому, и выбрать себе столько листов, сколько он хочет (может) сделать. Получается, на 8-летнего (в нашем случае) ребенка ложится ответственность за количество пройденного на уроке материала. При всем моем уважении — я никак не могу с этим согласиться. Может быть, если бы мой сын с рождения был в этой системе, ему было бы проще. Но после года в российской школе, где очень много «должен» и очень мало «на свой выбор», в немецкой ему очень сложно самому организоваться и самому контролировать свой процесс обучения.

Недавно меня вызывал в школу классный учитель по весьма печальному поводу — горячий сирийский юноша — одноклассник сына, старше его на 4 года — на перемене (уж не знаю, при каких обстоятельствах!) выбил Максу зуб. Да, зуб был молочным, да, он сильно шатался и выпал бы и так, но сам факт не мог пройти незамеченным. После разбора инцидента (обидчик наказан, его родителей также вызвали в школу) учитель перешел к этой проблеме.

— Максим — один из самых талантливых и умных детей в классе. Он решает сложные тесты по математике. Но, к сожалению, делает только минимум. А я не могу говорить ему — Du sollst! Вы бы объяснили ему, что он САМ должен брать себе столько заданий, сколько способен выполнить.

Получается, что Макс берет себе на урок один лист с заданиями, быстренько все решает и витает в облаках. Хотя если бы перед ним положили еще пять листов — он решил бы все. Но учитель не может давить. А мне в связи с этим предлагается объяснить сыну, что от этого зависит его будущее. Но для восьмилетнего ребенка долгожданное «будущее» наступит через десять минут — когда прозвенит звонок и он убежит на улицу к кроликам. И мне как матери хотелось бы, чтобы учитель, а не ребенок определял, сколько задачек решить и сколько прописей написать. Очень надеюсь, в обычном немецком классе порядок будет другим.

Ну и напоследок — об интеграционном классе и о моем сожалении по этому поводу. Больше всего меня огорчает невозможность говорить по-немецки. Да, учитель, конечно, немец и изъясняется по-немецки. Но одноклассники-то нет. В классе три русских ребенка и восемь сирийцев. Полагаю, что разговорный немецкий язык у моего сына в таких условиях никак не прогрессирует. Так что мы надеемся, что Макса скоро возьмут в «продленку», где он наконец «зашпрехает» и сможет перейти в немецкий класс.

---

Читайте также:

• Немецкий детский сад: суровое учреждение или уютный второй дом?
• Переезд в Германию: страхи и реальность
• Переезд в Германию: страхи и реальность. Часть 2

---