Хочу чаю, сцука!
Две короткие истории о том, что происходит с немецкими словами в русском и с русскими в немецком, когда эти два непростых языка одновременно попадают в детскую голову. Одну историю мне рассказала знакомая, свидетелем второй был сам.
К русской бабушке в гости из Германии привезли внука лет шести-семи. Паренёк уже на третий день неплохо освоился с русским языком, но немецкие словечки то и дело проскакивали. Однажды он очень важно, прямо таки
— Хочу чаю, сцука!
Забрал сына, тогда ещё первоклассника, из продлёнки обычной берлинской школы. Интересуюсь, чем их в тот день кормили (спрашиваю
— Что ты сегодня кушал?
Сын, задумчиво растягивая слова:
— Ich habe Nudeln gekuschalt… («их хабе нудельн гекушальт…»)
Ребёнок мастерски заменил глагол «essen», в прошедшем времени «gegessen», забавным словечком «гекушальт», созвучным с формой прошедшего времени плохопереводимого глагола «kuscheln». То, что у него получилось, можно примерно перевести как «я обнимался с лапшой».
А у вас были весёлые лингвистические происшествия?
Эх! Надо было записывать, теперь и не вспомню былые перлы.
Я вот тоже многое не записал — был уверен, запомню. Но, как и у всех, нет. Кое-что, правда, в Эвернотике всё же осело.
То что я лично запомнил еще с раннего своего детства, это как моя еврейская бабушка на старой родине часто мне говорила: «Ну что ты ходишь такой шмутцен»..