Обычно Дистиллят представляет собой изложение самого-самого главного, что, по мнению нашей редакции, произошло за месяц. Особенность января заключалась в том, что, не взирая и не чихая на коронавирус, главным и единственным событием, по которому будут вспоминать январь 2020-го многие поколения, стало завершение «Саги о «Брекзите». Потому что, если главной новостью станет коронавирус, то никаких поколений не будет, некому будет вспоминать, так что давайте о хорошем — о «Брекзите». На фоне угрозы глобальной эпидемии, сравнимой, если читать СМИ, с великим пермским вымиранием из третьего сезона, усугубленным падением астероида из пятого сезона сериала «Земля».

Над Каналом туман. Континент снова в изоляции…

Сегодня, 31 января 2020 года, Великобритания покидает Европейский Союз. Чуть менее полувека, с 1973 года, провела она в объединении европейских стран, включающим в себя на данный момент 28… ой, 27 членов.

Здравомыслящие европейцы, к которым причисляет себя и редакция «Живого Берлина», испытывают смешанные чувства. С одной стороны, выход Великобритании, с ее 66 миллионами жителей и максимально развитой экономикой, из ЕС существенно ослабит последний. Вернее, ослабит статистические данные о ЕС, потому что есть мнение, что экономическая интеграция внутри Европы сегодня достигла того уровня, что политические перипетии не особо влияют на, собственно, экономику.

Таким образом, есть разные мнения: одни считают, что Британия проиграет, другие — что ЕС проиграет, третьи — что ничего особо не изменится. Считающих, что выиграют все, очень мало, и к ним принадлежу я, главный редактор «Живого Берлина», огульно высказывающий свое мнение на страницах нашего ежемесячного дистиллята.

Британия, находясь в авангарде политического переустройства мира, которое всем нам еще предстоит, столкнулась с особенностями имплементации решения, полученного с помощью прямой демократии. А также с собственно прямой демократией, проявлением которой и являлся референдум о «Брекзите», со всеми вытекающими оттуда осознаниями роли социальных медиа, влияний извне и прочем, о чем максимально коротко рассказано в телевизионном художественном фильме Тоби Хейнса с незамысловатым названием «Брекзит» и Бенедиктом Камбербэтчем в главной роли. Как, вы не смотрели? Дочитывайте статью и обязательно посмотрите!

Так вот, по поводу имплементации. Главный кейс «Брекзита» не в том, конечно, что какие-то пропагандисты использовали социальные сети, чтобы активизировать избирателей, не доходивших ранее до избирательных урн или о чем-то подобном. Главное, чему нас учит эта история, состоит в том, что принятое простое решение «уходим из ЕС» невозможно так же просто воплотить в жизнь: возникает безумное количество нюансов, их все надо учесть, сделать это очень трудно, нужно много работать и быть умными, толерантными и спокойными. Три с половиной года на выработку процедур. И главный вопрос — вы ведь знаете главный вопрос «Брекзита»? — что будет происходить на границе Северной Ирландии и Ирландии — пока еще окончательно не решен, но хотя бы направление его решения обозначено.

Как же следует оценить работу британских демократических институтов? Исключительно положительно: не быстро, но эффективно. В итоге внутрипарламентские противоречия удалось снять новыми выборами, британские избиратели, фактически, подтвердили свое решение о «Брекзите». Все это происходило на фоне бесчисленных дискуссий, в том числе и в самом Евросоюзе, так что теперь уж никто не может сказать, что решение о выходе из ЕС было «случайным» и «необдуманным».

Шотландия, кстати, думает вновь о проведении референдума о независимости. Но, чтобы вы не сомневались, исключительно по закону и без шантажа. И не скоро. Лет через пять, или десять… Потому что в Шотландии, хотя на последних выборах и победили сторонники независимости, опросы свидетельствуют преимущество сторонников сохранения страны в Соединенном Королевстве… ровно как и было раньше. Чувствуете, как все там сложно?

Но мы-то с вами остались здесь, в ЕС. Нам-то от этого «Брекзита» что?

ЕС должен в полной мере осознать основную причину того, что вторая экономика союза и первая военная сила его покинула. Главная причина, кажется, состоит во все возрастающей роли европейской бюрократии. Как и любая бюрократическая структура, брюссельская стремится разрастись и подмять под себя все живое и разумное. Конечно, никто не против бюрократии как очага стабильности, Германии ли об этом не знать, но контроль над ней — одна из главных задач общества. А тут сложилась ситуация, когда надструктура — ведь бюрократ ЕС не подотчетен напрямую никакой конкретной стране — пользуется своей свободой и, как и положено, пытается контролировать все. Условный Брюссель принимает законы, часто не соответствующие интересам конкретных стран-членов ЕС, а, как бы, в интересах всего союза. Как эти интересы понимают евробюрократы.

Таким образом, главный вызов для ЕС, обозначенный «Брекзитом», состоит в необходимости обуздания разбушевавшейся евробюрократии. Задача достойная, решение быстрым не будет, но пора уже начинать давление.

Ну а мы что? Мы, в смысле Германия и Берлин? А что мы! Мы нормально. Отныне мы за Европу полностью ответственные, делить не с кем. Впрочем, это не новость, писали уже… Что ж, Британия, правь своими морями. Удачи тебе там, на переднем крае.

А мы уж тут пособим. Попробуем.

Так что промежуточные итоги вижу такими: Британия тестирует принятие сложных решений в условиях уважения прав проигравших в ходе демократических процедур. Объединенная Европа получила прямое указание на наличие большой проблемы внутри и должна начать меняться. Оба этих факта — позитивные, для будущего важнейшие. Так что все более чем оптимистично.

Если вас интересуют подробности, то Guardian их описала коротенько и не без юмора: начало «Брекзита» отнесено к событиям восьмитысячелетней давности, когда возник, собственно, Канал или, грубо говоря, Ла-Манш.

И главное, как я отмечал уже, в «Саге о «Брекзите» все происходит не быстро: переходный период до конца 2020 года, до тех пор нужно подписать торговое соглашение. Или, быть может, до конца 2021-го… Или 2022-го… Ну, вы уже в курсе. Быстро только конституцию можно поменять. А ни в Британии, ни в ЕС конституций-то и нет! Так что в процессе.

Все в процессе.

И мы не только следим за процессами, но и в них по мере сил участвуем.

Оставайтесь с нами, потому что мы уже с вами! Прост!*

* — Вздрогнули (нем.)

---