Недавно я познакомился с замечательной женщиной. Жизнерадостная, позитивная, активная. Уже на пенсии, но молодым фору даст. Пять лет назад Елене С. поставили страшный диагноз: рак кишечника. Третья стадия. Наверное, сейчас и в России с такими болезнями врачи бьются и, может быть, в редких случаях, побеждают. Но скорее всего, Елены не было бы уже в живых, лечись она на своей исторической родине. Статистика — вещь упрямая. А в Германии — пожалуйста, жива! Пять лет после операции прошло. Пять лет жизни при таком диагнозе — подарок. А Лена уже с оптимизмом смотрит в следующую пятилетку. Дай Бог, чтобы она была не последней.

Да, немецкие врачи иногда творят чудеса, которые, правда, сами чудесами не считают. Да, немецкие медицинские технологии — это то, за чем в Германию едут многие, потерявшие надежду на исцеление в других странах. Это правда. Но есть и другая правда, о которой немцы предпочитают молчать, а если и говорить — то вполголоса, еще лучше — шепотом. Далеко не все врачи в Германии умеют лечить людей. А некоторые — так вообще убивают в людях веру в медицину. При желании на эту печальную тему можно было бы написать не только трактат, но и целый роман с десятками историй, от которых волосы на голове встают дыбом, а в жилах холодеет кровь. Но тут не роман, поэтому я ограничусь лишь несколькими примерами бездарности, безграмотности и безответственности немецких врачей, с которыми столкнулся или я сам, или мои близкие и знакомые.

* * *

Несколько лет назад я решил исправить кривую носовую перегородку. Операция простая, даже в городских больницах Урюпинска или Кзыл-Орды местные эскулапы ее делают с закрытыми глазами. Что уж говорить про Берлин?

Дело было в августе, что — важно. Я с чистой совестью заполнил традиционный больничный опросник по поводу своего повышенного давления и августовской аллергии на травы. На следующий день после операции меня выписали из больницы с температурой 39. пообещали, что дышать носом смогу уже через три дня.

Но ни через три дня, ни через неделю я носом дышать не мог. По ночам не спал, задыхался. Жизнь превратилась в сплошной кошмар. Мой немецкий друг взял меня в охапку и повез в клинику, где мне делали операцию. Больше часа мы пытались убедить главврача, что так продолжаться не может и не должно. Главврач — приват-доцент — убеждал нас в обратном.

— Как можно было выписывать с такой температурой? — спрашивал друг.

— Это обычная практика! — отвечал главврач.

— Человек не дышит уже неделю! Это нормально? — спрашивал друг.

— Вполне! — смотрел на нас приват-доцент, как баран на новые ворота.

В том, что мы все-таки правы, и дело попахивает профнепригодностью врачей (хотя впрямую это не признавалось), я убедился, когда наш собеседник предложил мне каждое утро приезжать на прием к нему лично, чтобы он меня лечил. Я ездил к приват-доценту целую неделю. Но так носом и не задышал.

Тогда я купил билет на самолет и полетел в Москву. Мой московский врач долго пялился мне в нос, нахмуривал лоб, цокал языком и качал головой.

— Как же они так ровненько все режут? — удивлялся он.

— Да я же дышать не могу! — возмущался я.

— А это мы сейчас вылечим! — обещал 30-летний доктор.

И вылечил. Придумал какой-то раствор, который я капал в нос несколько дней. И я — о чудо! — задышал. Носом!

На прощание московский доктор сказал, что таким, как я, августовским аллергикам, противопоказано делать операции в августе. А уж если делать — то предварительно прокапав пациенту пару дней антиаллергические средства. Но приват-доцент из стерильной берлинской клиники этого, видимо, не знал, хотя в предоперационном опроснике я черным по белому написал: «аллергик».

* * *

Недавно у моей жены припухла десна. Знакомая немка-стоматолог долго пялилась моей жене в рот, нахмуривала лоб, цокала языком и качала головой. Сделали снимок, который ничего не прояснил, положили на десну лекарство, которое не помогло. Через два дня, во время повторного приема, наша горе-докторица, владелица большой зубоврачебной практики с полной записью на ближайшие две недели (нас приняли по знакомству за полчаса до открытия кабинета), бессильно развела руками: «Это неизвестное современной зубной науке заболевание!» И отправила снимок челюстно-лицевому хирургу, у которого свободное время для приема оказалось только через восемнадцать дней.

Делать нечего, записались. Одновременно отправили снимок в Москву, но не моему специалисту по носам, а, естественно, знакомому стоматологу. Через полчаса из Москвы позвонили. «Это абсцесс. Ничего страшного, дел на десять минут, но медлить нельзя: дело гнойное».
Открыли интернет, нашли в Берлине русского зубного врача, который принимал без предварительной записи. Пришли. Дел оказалось, действительно, на десять минут. Через два дня пришли повторно. Для контроля. Никакого абсцесса. И никакого челюстно-лицевого хирурга через 18 дней.

По дороге домой жена задумчиво спросила: «Интересно, а если бы мы ждали эти 18 дней, воспаление пошло бы дальше, раздалось бы на пол-лица, не дай Бог, прорвалось бы к мозгу — кто бы отвечал? Впрочем, мне тогда было бы уже все равно…»

* * *

Один мой товарищ, немец, музыкант, потерял сон. На кровати затекала и болела шея, голову повернуть не мог. Брамса играл через силу, а Гайдна вообще со слезами. Страховка государственная, ближайший прием у ортопеда по записи — через месяц! То есть, наш восемнадцатидневный челюстно-лицевой хирург по сравнению с костоправом — просто душка.

Товарищ ждать не стал. Ринулся, как и мы, к врачу без записи. Ждал шесть часов в очереди. Зашел к эскулапу. Тот посмотрел, нахмурил лоб, поцокал языком, покачал головой и изрек: «В вашем возрасте остеохондроз — нормальное явление. Чаще крутите шеей. Больше ничем помочь не могу…»

Товарищ позвонил мне, чуть не плача: «Мне же всего сорок, неужели так всю жизнь теперь мучиться?»

История закончилась тем, что другой доктор направил товарища на лечебную физкультуру, которая — вы не поверите! — помогла. Шея больше не болит. Гайдн играется с удовольствием.

* * *

Иногда немецкие врачи, впрочем, как и русские, украинские и прочие, делают чудеса. Это правда. Но среди них так же, как и среди русских, украинских и прочих, хватает бездарных приват-доцентов, безграмотных стоматологов и безответственных ортопедов. Нет никаких сомнений в том, что не только у меня, но и у сотен и даже тысяч людей, живущих в Германии, есть свои невероятные до абсурдности истории из жизни и практики немецких эскулапов.

Поэтому если кто-то на голубом глазу вещает, что все замечательно в немецком медицинском королевстве, просто не верьте! Врет.

Читайте также:

• В рейтинге здоровья народов мира немцы — на 15 месте
• Прививка против малярии: Первое исследование показало стопроцентное защитное действие
• Рак наступает — хотя все же он отступает, заключил Институт Роберта Коха

---