«Импульсивные люди не ведают границ»
Гамлет в постановке Томаса Остермайера

«Нет ничего ни хорошего, ни плохого —
Это размышление делает все таковым».
У. Шекспир, «Гамлет»

Если вспомнить самых знаменитых сценических принцев датских последних лет, то можно заметить, что выглядели они всегда хорошо: будь то энергичный Гамлет-Бенедикт (Камбербэтч) в синем мундире и футболке с портретом Дэвида Боуи или меланхоличный Гамлет-Эндрю (Скотт), одетый в черную футболку и черные джинсы, или самоуверенный Гамлет-Том (Хиддлстон) — в твидовом пальто с высоко поднятым воротником.

Берлинский же Гамлет полноват, плохо скоординирован, ходит косолапя и вразвалку, вечно ест и вечно разговаривает с набитым ртом, а еще он хронически взъерошенный, потный и щедро перемазанный свежей землей.

Но именно этот неуклюжий, несуразный Гамлет, находящийся на первой стадии ожирения, парадоксальным образом умудряется запасть в душу сильнее многих романтических красавцев.

Как же ему это удается? Гамлет Ларса Айдингера неустанно шутит как висельник и задирает с неистовством испорченного подростка всех окружающих — начиная с Клавдия и Гертруды и заканчивая засланными к нему университетскими друзьями — Розенкранцем и Гильденстерном, а также особенно везучими зрителями в зале.

Этот Гамлет вообще очень много и активно взаимодействует со зрительным залом, регулярно вовлекая аудиторию довольно хулиганскими методами.

Тем пронзительнее, на контрасте с таким несносным поведением, звучат его монологи, обращенные то ли к себе самому, то ли к зрителям. В эти моменты мы видим сильно и глубоко страдающего человека в состоянии клинической депрессии, усугубленной нарушениями пищевого поведения.

Гамлет все время ест. Ест все подряд — даже землю с могилы короля-отца, которой полностью засыпана вся сцена на протяжении спектакля. Ест и пьет дешевое пиво из жестяных банок.

Земля и дождь — основные выразительные средства этой постановки Остермайера. Начиная с первой мизансцены они непрерывно напоминают нам о смерти, тленности и безрадостности всего сущего. А следы королевского пира в честь новой свадьбы Клавдия и Гертруды, щедро разбросанные по всей этой земле, только больше подчеркивают низменность и конечность мирских утех в глазах горюющего Гамлета.

Главный конфликт пьесы в трактовке Остермайера — это не столько жажда мести дяде Клавдию за смерть отца, сколько негодование и детское неверие Гамлета в то, что его мать действительно может быть счастлива, влюблена и восхищена человеком, который, по мнению Гамлета, является лишь жалкой карикатурой его великого короля-отца.

В «Гамлете», как и во многих других спектаклях Остермайера, одни и те же актеры играют несколько ролей: ведь каждая пара персонажей — это некие вариации развития одной и той же личности, но в разных условиях.

 

Гертруда — Офелия. Обе женщины оказываются коллатеральными (гуглить! Или не гуглить?.. помяни мои грехи…) жертвами сильных мужей мира сего. Разница лишь в том, что психику Офелии переехал каток непростых отношений с эмоционально нестабильным Гамлетом, попытки угодить одновременно и отцу и возлюбленному, и невозможность принимать решения самостоятельно. Гертруда же, возможно, впервые приняв решение, кажущееся ей правильным, всю оставшуюся жизнь пытается заглушить чувство вины, говорящее с ней устами ее сына.

Горацио — Розенкранц (или, все-таки, Гильденстерн?). Оба называют себя друзьями Гамлета. Они будто призваны на контрастном примере продемонстрировать разницу между настоящей дружбой и псевдо-дружбой, которая не гнушается попытками играть на друге, будто на флейте.

Клавдий — король Гамлет Старший. Клавдий, будучи родным братом отца Гамлета, по функции очень похож на убитого короля. Он — политик, который пытается не только сделать что-то полезное для страны, но и получить радости и привилегии, прилагающиеся к венценосному статусу. И, хотя мы слышим множество комплиментов в адрес убитого короля-отца из уст Гамлета-сына, объективность этих похвал проверить уже не представляется возможным.

Полоний — Придворный. Верный бюрократ Полоний привык при жизни угождать и исполнять все капризы монарших особ. Поэтому неудивительно, что после смерти Полония актер Роберт Байер снова возвращается на сцену уже в образе другого придворного, который сообщает Гамлету о заключенном пари и планируемой дуэли с Лаэртом.

Еще одна драматически яркая отличительная черта постановки «Гамлета» Томаса Остермайера — это концовка.

Кто знаком с другими работами режиссера не даст соврать: Остермайер настоящий мастер точных, необычных и очень метафорически громких финалов.

Так и в «Гамлете» они с Айдингером придумали образ смерти как события, происходящего с человеком как бы плавно, без его ведома, незаметно.

В финальном эпизоде Гамлет пытается докричаться до странных полулюдей-полупривидений, в которых после смерти превратились все обитатели Эльсинора. Он обращается к ним снова и снова, а они продолжают жутким, нестройным хором объяснять, каким же образом и по чьей вине они погибли.

---

---

Тем временем недоумевающий и взволнованный Гамлет остается на сцене, пока огромный праздничный стол со всеми погибшими медленно уезжает в темноту за большой занавес из тонких металлических цепей. Этот занавес, колышущийся на сквозняке, производит специфический, еле слышный звон.

Обернувшись на звон, Гамлет понимает, что остался совсем один. Даже верный друг Горацио уже ушел со сцены.

«Я умираю!» — надрывно кричит Гамлет. «Я умираю!!!» — повторяет он. Дико, испуганно озирается, ждет, что хоть кто-нибудь придет на его зов. Но никто не приходит.

«Я уже, кажется, умер», — потеряно говорит он.

Никогда еще фраза «Дальше — тишина» следующая вскоре за этим осознанием, не звучала так буквально и так жутко.

---

Увидеть эту историю в любой точке земного шара, совершенно бесплатно, да еще и с английскими или французскими субтитрами, можно будет 1 апреля, начиная с 18:30 по берлинскому времени. Доступ к записи будет открыт на сайте «Шаубюне» традиционно в течение суток.

Или же можно дождаться окончания карантина и увидеть все собственными глазами вживую. Ведь Айдингер планирует играть Гамлета так долго, как только ему будут позволять здоровье и дирекция театра.

Дальше — тишина…

---

Читайте также:

• Новый Пер Гюнт в берлинском Шаубюне: моноспектакль Ларса Айдингера. Смотреть или не смотреть?
• Шекспир умер. Да здравствует Шекспир! Спектакль «Ричард III» театра Schaubühne
• Кардиограмма русскоязычного театрального зарубежья: итоги фестиваля «Мир русского театра» 2019

---