Мало кто знает, что расхожее представление о Ледовом побоище, во время которого свиноморфное рыцарское бандформирование в полном составе потонуло в Чудском водохранилище, не более чем красивый миф. Сформировался он под воздействием известного фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский». Но с реальностью эта сказка имеет ровно столько же общего, сколько анекдоты о Василиваныче с покойным комбригом Чапаевым. Да это и понятно, ведь вполне в человеческой природе приукрашивать свои победы и замалчивать поражения.

Немцы вот наоборот не любят вспоминать пресловутую «Бойню на льду» (нем. Schlacht auf dem Eise). Гораздо известнее у них другое сражение, произошедшее несколькими годами позже. За восемь сотен лет и эти факты тоже стали живописной легендой, не в последнюю очередь благодаря её красивому названию: «Битва на медовом поле» (нем. Schlacht auf dem Honigfeld).

Легенда настолько популярна, что её нередко инсценируют на многочисленных рыцарских праздниках (нем. Ritterfest), ежегодно проходящих на средневековых рынках по всей Германии. Давайте же познакомимся с этой историей, отступая от первоисточника только в переводе названия, которое я позволил себе слегка переиначить. Итак, добро пожаловать на «Медовое побоище».

В 1246 году тогдашний ландмейстер Тевтонского ордена в Пруссии и будущий девятый гроссмейстер этого же ордена Поппо фон Остерна, решает отомстить за утопленный русскими варварами личный состав Ливонского ордена. Понятное желание, ведь ливонцы находились под покровительством немцев (по-старинному, тевтонов) и дислоцировались на территории Восточной Пруссии, попадая под юрисдикцию Поппы.

Перед рыцарями были поставлены следующие боевые задачи:

1. отвоевать назад отданный русским в качестве контрибуции Кöнигсберг;
2. стереть с лица земли застрявший, как кость в горле, Плесков;
3. Нойштадт, где находилась штаб-квартира русского курфюрста Александра фон Невского, захватить и сжечь.

Самого курфюрста предполагалось изловить и вернуть родственникам за солидное вознаграждение. План кампании был утверждён императором Священного римского рейха Фридрихом 2.0.

Ранним утром в Кириллов день рыцари вероломно напали на Древнюю Русь. Снова. Первым делом практически без сопротивления был занят заспанный Кöнигсберг.

Затем был осаждён Плесков (Псков, по-нашему).

Здесь у рыцарей начались непредвиденные сложности. На хорошей немецкой карте оказалось целых два Нойштадта! Гросс-Нойштадт и Нидер-Нойштадт. Причём, если верить хорошей немецкой карте, Нидер выглядел заметно крупнее Гросса, что само по себе вводило неглупых, но слишком уж немецких рыцарей в недоумение. Где именно квартировал курфюрст Александр фон Невски было непонятно, а до изобретения телефона оставалось ещё более шестисот лет.

В общем, решили разделиться. Группа рыцарей «Митте» осталась сторожить никак не сдававшийся Плесков. Группа рыцарей «Норд» выдвинулась на север к Гросс-Нойштадту, ну а группа рыцарей «Зюд» не теряя времени и сжигая всё на своём пути направилась сквозь непроницаемый туман войны к далёкому Нижнему Нойштадту.

Меньше всего повезло военным, ушедшим на север — они все оптом пропали без вести в многочисленных русских болотах, так и не дойдя до цели. Никаких оснований для того, чтобы считать кого-то из них выжившим, нет.

Ребята, оставшиеся разбираться с плесковчанами, задачу свою не осилили. Довольно скоро у них закончились консервы, зато началась зима. В рыцарских доспехах без тефлонового покрытия избалованные европейцы зимовать не могут. Поэтому, побросав всё, они стратегически отступили назад в тёплый Кöнигсберг.

Самое же интересное произошло с последней группой. Собственно, именно ей посвящена легенда о «Медовом побоище». Отрядом командовал матёрый фогт Дитрих Андерс. До того как податься в крестоносцы он был довольно успешным менестрелем, соответственно, имел приятный голос и приемлемую по тем временам внешность. Как ни странно, но эти факты важны для нашего повествования.

Ну так вот, рыцари стремительно продвигались вперёд, неотвратимо приближаясь к Нидер-Новгороду, но вдруг на их пути возникло неожиданное и, как показало время, непреодолимое препятствие. Дороги на Руси уже тогда не отличались ни качеством, хотя именно в это время их и строили, ни количеством. Шоссе, ведущее к цели и так не похожее на автобан, проходящий под окнами родового замка, было ровным счётом одно. А на нём был город Вальдемарштадт, обойти который не представлялось возможным. Оставалось одно: брать.

В ту пору руководил городом гроссфюрст Йарослав — мужчина суровый и упрямый. Сдаваться он не собирался, а совсем даже наоборот, хотел поступить с немчурой примерно также, как его сын Саша с неводоплавающими ливонцами за четыре года до того.

Нужно ещё добавить, что у гроссфюрста помимо знаменитого сына была неприметная дочь Евдокия (по другим сведениям Ульяна). Из-за тяжёлого папашиного характера засиделась княжна в девках и от этого отчаянно скучала. Вконтактов, одноклассников и других социальных сект в старину не водилось, хотя более или менее счастливые фермеры уже были. Но Евдокия, как девушка интеллигентная, брезговала доставлять себе удовольствие разведением свиней разных уровней. А потому развлекалась исконно русским способом: пила горькую.

Итак, подошёл Дитрих со своим войском к городу, встал лагерем на том самом медовом поле. Сразу нападать не стал, вёл себя по-рыцарски. Йарослав вывел витязей за городскую стену, развернул боевые порядки. И началась жестокая битва.

И длилась она три дня и три ночи. Но никто не мог взять верх. И немцы и русские сражались доблестно и стойко.

Но доблестнее всех был сам Дитрих. Бился он отчаянно, всегда на самом сложном участке фронта.

К концу третьей ночи немцы, уже сами истощённые до крайней степени, начали теснить таких же измотанных русичей.

С наступлением утра отвёл Йарослав остатки своего войска за городскую стену.

А княжна тем временем наблюдала за боем с самой высокой башни. Взгляд её был прикован к смелому арийскому рыцарю. И надо же было такому случиться! Влюбилась Евдокия в супостата. Гормоны — они из любой приличной девушки в момент космополитку сделают. Отхлебнула она из своей фляжки и написала Дитриху письмо, отрывок которого дошёл до нас. В переводе он звучит примерно так: «… я пишу вам, а что ещё я могу? Что же мне сказать вам? Вы конечно можете меня презирать, но если вам хотя бы немного меня жаль, вы не бросите меня здесь…».

А дальше было вот что: ночью Евдокия прокралась к воротам и отперла их. Рыцари ворвались в город и перебили всех его немногочисленных уже защитников.

Дитрих лично убил Йарослава, отрубив ему голову.

(я же говорил, красевец-мужчина)

Когда крестоносцы через неделю устали грабить и насиловать нести идеалы западной демократии азиатским варварам, Дитрих женился на Евдокии.

Это позволило ему беззастенчиво нацепить корону павшего Йарослава и объявить себя Вальдемарштадтским гроссфюрстом.

Но тяжёлая битва не прошла для рыцарей бесследно. Их осталось немного и Дитрих понимал, что не сможет удержать город, когда на разборки прибудет его шурин. Поэтому забрав всё ценное, включая Евдокию, уже успевшую к тому времени родить Дитриху сына, рыцари спешно отбыли на родину.

Вернувшись в Европу, Дитрих Андерс за свои заслуги получил титул графа фон Дорна и швабский замок Теофельс в придачу.

Счастливый брак не располагал более к военным походам и Дитрих подал в отставку. Всю оставшуюся жизнь новоиспечённый граф любил жену и занимался селекционным отбором молодых менестрелей для европейских монархов.

Такая вот легенда.

.

Другие репортажи Живого Берлина →

---